- Карета готова.
Эграсхилл зло выругался в подсознании, не ожидав внезапного появления Шарро, который появился в комнате совершенно бесшумно, словно обладал способностью ходить сквозь стены. Оберон же едва повернул голову, умело скрыв нервное двжение плечам, секундный порыв потянуться к мечу.
- Карета? - демон отвлёкся от фигурного завязывания багряного шейного платка, столь же необходимого в приличном обществе атрибута, сколь  бесполезного. Он был в лёгком недоумении, последний раз, когда демон ездил на карете, был лет сто назад, когда мать ещё могла вытащить сына на какое-нибудь "приличное" мероприятие. С тех пор Чёрный Феникс разъезжал почти исключительно на колесницах, а из "приличных" мероприятий посещал только службы и скачки... в качестве участника.
- Ты хочешь везти девушку на колеснице? - резонно возразил Шарро, подходя к своему хозяину со спины - неслыханная наглость или, точнее, признак глубочайшего доверия, которым ехидный раб пользовался. - Пожалей её хотя бы на первый раз.
Оберон кивнул, заканчивая возиться с ненавистным галстуком. Парадное одеяние, до сих пор покорно пылившееся в дальнем углу гардероба вместе с несколькими подобными ему нарядами на разные случаи, заставлял себя чувствовать себя запертым внутри железной девы. Нет, костюм не был неудобным, как некоторые наряды иных лордов, для Феникса это могло оказаться равносильным самоубийству, просто Оберон терпеть не мог как званые вечера, так и то, что туда нельзя прийти в доспехах или будничной одежде. Хорошо ещё, что оружие никто не требовал оставлять дома.
- Есть ещё что-либо, что я упустил? - не без ехидства спросил Оберон, окидывая критическим взглядом своё отражение в зеркале. Чёрный, расшитый золотом и мелкими чёрными камнями камзол в сочетании с багряным шарфом и белой рубашкой не были ни слишком броским, ни слишком скромным, но демон всё одно чувствовал себя крайне неуютно.
- Вежливость, учтивость и желание угодить женщине, - с готовностью отрапортовал Шарро, ухмыляясь во все зубы. - Однако, к сожалению, они у нас закончились. Прикажете сбегать в ближайшую лавку?
- Иди ты! - Феникс несильно пихнул старого друга кулаком в бок, на лице помимо воли расцвела улыбка.
С минуту демоны кружили по комнате, обмениваясь шутливыми тумаками и успокоились, только сшибив со стола пару книг.
- Оберон, - позвал Шарро, собирая потрёпанные фолианты в стопку, - если серьёзно, зачем тебе понадобилось это покровительство? Ты ж никогда этим не интересовался.
Демон не отвечал, укрепляя ножны с мечом между крыльями.
- Только не говори, что...
- Я не знаю, - тут же сказал демон именно то, что Шарро ожидал от него услышать. - Надеюсь понять это... чуть позже. Пойдём уже. Конечно, никто не ожидает, что Чёрный Феникс явится вовремя, но именно поэтому опаздывать не стоит.
Чтобы добраться до храма на колеснице требовалось минут двадцать, карета же... ох, карета ехала все сорок, а то и больше, но... Морий бы побрал эти особенности этикета.

Дверца кареты распахнулась, выдернув Оберона из сонной задумчивости. Дорога до храма и так изученная до последней колдобины, была на редкость скучна, Шарро, верный друг и товарищ, стоял на запятках, на месте лакея. В другое время он бы спокойно ехал внутри, вместе со своим хозяином, но сейчас дурацкие условности вынуждали их вести себя как нормальные хозяин и раб. Сейчас же единственный друг феникса, согнувшись в лёгком полу-поклоне, придерживал дверцу укреплённой украшенными фигурной чеканкой металлическими пластинами кареты, позволяя своему господину выйти.
- Акт третий, и да посмеётся Куран вместе с нами, - хмуро подумал Оберон, выбираясь из экипажа, верный раб, захлопнув изукрашенную дверцу, молча последовал за ним в уже знакомые храмовые комнаты.
Сегодня здесь негде было плюнуть, чтоб не попасть при этом на какую-нибудь размалёванную и разодетую девицу. Хотя... здесь больше подходило слово "раздетую".
- Кто бы мог подумать, что здесь и ещё и Лирсу... хвалу возносят, - не удержался от ехидного замечания Феникс, окидывая едким взглядом чёрно-красную толпу молодых жриц, ленточки, тесёмочки и отдельные лоскуты ткани на которых держались не иначе как чудом. О Морий! Если и Лилит окажется одета подобным образом, то им придётся сильно опоздать на бал, ибо Оберон согласился бы появиться где-то в обществе столь... пошло одетой дамы только если бы ему это приказал сам Морий - лично. Но верховное тёмное божество на самом деле не столь жестоко... и наверняка не лишено чувства прекрасного, а потому такой приказ не отдаст. Дома оставалось ещё немало платьев уехавшей в стольный Митраканд сестры, наверняка горничная сможет подогнать их по размеру юной жрице.
Демоны двинулись меж храмовых девок, некоторые из которых при приближении мужчин нарочно принимали "соблазнительные" позы, изгибая стан, выставляя оголённые коленки и выпячивая готовую порывать лифы грудь. Лирс был бы доволен... очень доволен. Оберон был готов к худшему и... то, что он увидел, нашарив наконец взглядом "свою" жрицу, повергло его в шок.
- Воу! - довольно громко выдохнул идущий следом Шарро, и... добавить к этому высказыванию, определённо, было нечего. Действительно, "воу".
Лилит выделялась из толпы товарок, как сапфиг выделяется в груде вулканической породы. Облачённая в длинное платье цвета, которого по легендам должно быть небо за гранью, она была похожа на кого угодно, небожительницу, эльфийку, богиню, но никак на жрицу погрязшего в пороках храма. Длинная юбка в сочетании с тонкой талией (наверняка корсет, не лишилась бы она чувств) придавали фигуре сходство с песочными часами, неглубокое декольте лишь давало намёк, что где-то там есть где разгуляться фантазии и похотливым рукам, а тонкую шею украшало драгоценное колье, более похожее на ошейник. Светлые волосы рассыпались по плечам и спине, не сдерживаемые ничем, кроме тонких нитей жемчуга, и... на фоне остальных девушек она выглядела невинной и беззащитной... как те самые мифические девы, на которых в древние времена ловили единорогов, а так же приносили в жертву драконам и демонам. И снова показалось, что вокруг неё разлит свет, в котором прочие демоны становятся лишь корявыми, уродливыми тенями, капающими на пол ядовитой слюной, тенями.
Оберон наконец вышел из похожего на столбняк состояния и направился к девушке, несколько опасаясь, что ещё чуть-чуть и тени просто растерзают её.
- Доброго дня леди, - слегка поклонился лорд. - Вы прекрасны, как каменная лилия в пору расцвета. Пожалуй, лишь боги видели нечто, способное сравниться с вами сегодня.

Оберон кашлянул, незаметно сцеживая улыбку в кулак. Девушка, в первую секунду изобразившая растерянную лань, попавшую в луч света, разразилась целой тирадой из этикетных слов, кое-как собранных во что-то более-менее осмысленное. Похоже, Лилит очень нечасто общалась с кем-то кроме других жриц и рабов, чтобы уметь составлять подобную чушь на лету, а на уроках риторики и ораторского мастерства, предоставляющих целый набор речевых шаблонов, предпочитала спать...
- Даже ворона можно научить красивой речи, если иметь достаточное количество ненужного времени. Слова же слабы и не способны на чудеса, - отозвался демон, подавая девушке руку.- А дар на то и дар, что не требует благодарности или ответа. И всё же, я рад, что он вам понравился.
Было чему гордиться, кинжал, что наверняка произвёл немало шума во храме, был вырезан из ветви хрустальной ивы, растущей в саду самого Оберона. За ростком этого кровожадного дерева демон ездил аж на дальний север, в те леса, где ещё не построили крупных городов и не изгнали древних духов тьмы. Феникс тогда почти год отсутствовал дома, дав окружающим весомый повод считать себя почившим, а по возвращению здорово расстроил некоторых своих родственников и почти всю знать. А деревце с тех пор преспокойно росло в тайной оранжерее, питаясь кровью тварей и, изредка, самого Оберона, прекрасно узнавая руку своего хозяина, так что с добычей материала проблем не было.
Феникс вывел Лилит из душной, наполненной сотней приторных ароматов залы и провёл к своему экипажу. Шарро, забежав вперёд, раскрыл перед ними дверцу, а сам Оберон помог демонице забраться внутрь, и только потом зашёл сам.

Девушка ничего не ответила на слова Оберона, да и стоило ли разоряться понапрасну? Тем более, что смысла в этих красивых словесах было чуть более, чем нисколько. Возле кареты возникла небольшая заминка, взбираясь по выкидным ступенькам, девушка споткнулась и едва не повалилась на Оберона, что, разумеется, не стало бы слишком большой проблемой но дало бы повод для слухов. Каблуки... демон хмыкнул про себя. Он не понимал любви многих женщин к этому добровольному орудию пыток. На взгляд Феникса женщина на каблуках с тем же успехом и печальным результатом могла использовать ходули.
Карета тронулась, закачавшись на редких здесь рытвинах, всё-таки центр города, как-никак. Окованные металлом колёса гремели по притёртым друг к другу плиткам дороги, а пара запряжённых в карету кобылиц, они посмирнее жеребцов, потому и запрягаются обычно в коляски, порыкивала друг на друга и других лошадей. За окнами медленно проносился багряный, чётко очерченный тенями, город. Вместе с ночью на Сииран'А надвигался ночной холод, вязкий и беспощадный.
Оберон бросил на свою спутницу беглый взгляд, отмечая, что в духоте и тряске экипажа ей слегка поплохело. Не говоря ни слова, он слегка приоткрыл окно, впуская внутрь прохладный воздух.
- Старайся дышать глубже и ровнее, - посоветовал он одновременно с этим. - Скоро станет полегче. Ты, я вижу, нечасто путешествуешь.

Оберон удивлённо вскинул брови.
- Я был уверен, что юным жрицам позволяют видеться с их семьями, - сказал демон откидываясь на спинку довольно-таки удобного каретного сидения. - По крайней мере, должны, если я правильно помню устав храма.
Последующая фраза девушки по поводу вольнодумия и всего прочего вызвала невольный смешок, в котором ехидство мешалось с лёгкой раздражённой горечью.
- Разумеется, выбеленная костность, хрупкая и упрямая, куда более полезные качества для жрицы, - по тону Оберона невозможно было понять, шутит он или говорит серьёзно, впрочем ненужно было быть паладином, чтобы ощутить наполнивший сию фразу сарказм, достаточно было просто быть. - Особенно, если она собирается посвятить свою жизнь бездумному повторению обрядов, цитированию писаний, интригам и... похоти, - в последнюю секунду нашёл Оберон более приличный заменитель последнему слову. - Что же насчёт тебя? - спросил он с лёгкой усмешкой. - Тебя устраивает такая жизнь?
Ты в бешенстве, - зашелестел в подсознании голос Эграсхилла. - А вы не говорите ещё и минуты. Что тебя так взвинтило, хозяин?

Оберон, помрачнев, отвёл взгляд. Это было предсказуемо - да. Это многое объясняло - несомненно. Девушка, чья судьба не безразлична родным, не окажется участницей того унизительного праздничного аукциона, что маскируется под праздничный обряд. Та, кому есть, к кому пойти не будет спотыкаться на каждом слове и вздрагивать после каждого слова, словно ожидая удара. Это... так знакомо. Это чувство всеобъятного одиночества, когда тот, кому ты должен верить, запирает все двери, оставляя тебя сиротой при живых родственниках. Оберон, почти не видевший мать иначе как за завтраком уже на протяжении почти ста лет, и проводивший сестру в далёкий сверкающий Митраканд, не знавший иного друга, кроме раба, меча и собаки, имеющий привычку говорить со своей чёрной, как сердце Мория, половиной наверное мог понять её... Мог? Может быть... Так ли отличается одиночество запертой в келье девочки от одиночества мальчишки, клеймёного проклятым мечом? Наверное очень. Всё-таки Оберон в любой момент мог выйти из своего дома и хотя бы пытаться защищать обрывки своей личности.
За этими размышлениями ответил он не сразу, и даже тогда голос его прозвучал немного глухо, словно издали:
- Почему ты не рассматриваешь четвёртый вариант? - спросил он глядя на потупившую взор девушку, явно ожидающую нагоняя за свои резкие слова. - Перестать плыть по течению и наконец самой начать творить свою судьбу. Стать настоящей жрицей, а не тенью, повторяющей слова безмозглой старухи, самой принимать решения, самой выбирать и не позволять... высокопоставленным демонам вроде меня вытирать о себя ноги. Или что похуже. - Демон усмехнулся, невесело, горько и как-то зловеще, будто готовился осушить бокал, в котором, он точно знал, яд. Или вручал этот бокал тому, кого совсем недавно считал другом. - Это сложно и страшно, и, если подумать, совершенно ненужно. Ведь куда легче делать то, что тебе говорят.

Девушка говорила. Долго говорила, много, со злостью, можно даже сказать с яростью... и с отчаянием. И с каждым её словом шире становилась каменная улыбка демона, отчего бледное лицо в наползающем сумраке начало казаться меловой маской злого духа из городского театра.
- Вот за этим и нужны покровители, девочка, - сказал он так же тихо, но отчётливо, так что голос его казалось шёл с разных сторон, перемешиваясь с бархатным мраком, затапливающим нутро кареты. - Не для того, чтобы возить тупоголовых полуодетых девочек по балам и театрам, не для того, чтобы дарить блестящие камушки и развлекаться в уединении, а для того, чтобы лишённые поддержки семьи, они находили её у кого-то ещё и могли вырасти. Так поступали встарь и до сих пор поступают в Митраканде, Пхасумандире и Белуслане, и тот невольничий рынок, в который Мэгвин превратила древний обряд не имеет с сим ничего общего. Всё же остальное лишь рабские отговорки. Ты никогда не задумывалась о том, что рабы, в среднем, живут меньше своих хозяев?
И тут он рассмеялся. Коротко, горько, зло, но, несомненно, искренне. Так мило было слушать рассуждения девочки ни разу не покидавшей храма. В этом контексте она казалась ещё более невинной, чем когда просто хлопала ресницами, одетая в это своё голубое платье, похожее на редчайший цветок лазурного дурмана.
- Сразу видно, что книжки о приключениях Шан'И стали основой твоих знаний о нашем мире, - сказал он, успокаиваясь. Лицо его немного ожило, и демон более не походил на ожившую статую из Зала Героев в задней части храма. Да, был он и там, в месте, где, замерев мраморными изваяниями стоят величайшие герои прошлого от перводемонов до Тринадцати Вестников. Не так уж их было много, если сказать по правде... с героизмом в Сииран'А всегда было напряжно. - Сила ничего никогда не решает - это миф, придуманный ленивыми, чтобы хоть как-то оправдать своё бедственное положение. Да, мы заставляем друг друга опасаться друг друга, совершенствуем мастерство боя и магии, но ни один лорд не имеет права просто без причины убить того, кто ему не нравится, иначе я, Архсваарг и многие другие уже давно кормили бы йёрь в пустыне. Мы ведём тонкую игру, лжём, юлим, шпионим, играем на гордости, ищем копромат и умело или не очень используем друг против друга, чтобы получить повод. И если повод получен, только умение драться и быстро соображать спасает противника. А потом один лорд мирно беседует с братом накануне убитого демона и игра продолжается, - он негромко хмыкнул. - Но это работает ровно до тех пор, пока соблюдается баланс сил. Все лорды примерно равны между собой, никто не может сказать с уверенностью, что сможет победить другого, и это заставляет их следить не только за своим оружием но и за языком. Но стоит балансу нарушиться, как всё меняется. Если появляется демон, с которым не может справиться никто, но сам он может победить любого, как повод начинают искать сразу все и объединяются против общего врага. Результат, я думаю, сама понимаешь какой. В принципе, у вас в храме, всё работает по тому же принципу, не стоит убеждать меня в обратном.
Оберон не один день провёл, наблюдая за жрицами и изучая хроники различных храмов на уроках истории или самостоятельно, уже выйдя из юношеского возраста, а потому жизнь за стенами святилища была лишена в его глазах таинственного ореола.
- Поэтому, если вы решите вытереть об меня ноги, к вашим услугам, сударь. Только не подскользнитесь. Падение может окончится неприятно. - подвела итог Лилит, словно не она только что проповедовала тактику покорности.
Оберон подался вперёд, опёршись локтями о собственные колени и тихо произнёс, со странной полу-улыбкой на губах:
- Правильный ответ, - она ещё была жива... он не ошибся. - Но будь готова подтвердить свои слова.

Стадия вторая: противник, зажатый в угол твоими аргументами, начинает метаться и пытаться придать словам, сказанным ранее, иной смысл, а в итоге противоречит сам себе. Жрица сейчас нагляднейшим образом демонстрировала сей процесс, пытаясь то ли переделать слова самого Оберона, то ли просто доказать самой себе, что говорят они о разных вещах. Ну, в частност, он очень быстро перескочила с храмовой жизни, на жизнь демонов за стенами святилища.
- Как марра не назови, краше он не станет. Ты противопоставила жизнь в храме жизни на свободе, - сказал демон спокойно, - хоть и не знала толком о чём говоришь. Я же рассказал, как обстоят дела на самом деле, чтобы ты поняла, в среде жриц творится то же самое. Только вместо дуэлей используются яды и жертвоприношения на глазах у всего города. Ваш храм является ярким примером нарушения баланса сил, когда одной демонице досталось всё, и теперь она мечется на своём троне, окружает себя тупоголовыми слугами, заключает пакты с иными "владыками" и душит в колыбелях тех, кто может в будущем составить ей конкуренцию.
Демон убрал с лица непослушную чёрную прядь, лезшую в глаза. Он никогда не мог долго соблюдать золотую середину в собственной причёске, слишком редко обрезал волосы, чтобы те не доставляли совсем никаких неудобств и не желал отращивать косм, что так популярны у знати их родного города.
- С таким противником в одиночку не справиться, как ни старайся. Подобно самке роши, пожирающей плодовитых самок из собственного помёта, она уничтожит любую жрицу, которая покажется ей достаточно сильной. Другое дело, если...
Что это за "если" Оберон так и не успел сказать. Карету тряхнуло на особенно глубокой колдобине, и демоны , потеряв равновесие, столкнулись лбами, да так, что у обоих искры из глаз брызнули. Оберон откинулся назад, придерживая ушибленный лоб, перед глазами плавали разноцветные круги.
- Жива? - спросил он глядя на девушку, пребывающую чуть ли не в той же самой позе и... засмеялся.

Оберон наконец убрал руку ото лба, перестав, как ребёнок, нянчить уже давно не болящий ушиб. Смех всё ещё щекотал гортань, и демон всё никак не мог успокоиться, тем более, что заразившаяся от него же Лилит в свою очередь заражала и Феникса. Карета уже не двигалась, внутрь, через приоткрытое окно проникал красноватый свет праздничных фонарей, и, если прислушаться, можно было расслышать неровный гул голосов и негромкую пока музыку.
- Да, похоже, - отозвался демон. И словно в подтверждение этих слов в дверцу кареты постучали, и слегка приглушённый голос Шарро с изысканной, хоть и ехидной, вежливостью поинтересовался, не смутит ли высокородных господ, если он сейчас откроет дверцу, как подобает по этикету, и не являются ли услышанные им звуки признаком близких похорон. - Всё в порядке.
Дверца кареты распахнулась. Лицо Шарро выражало такую скромность и услужливость, что сложно было предположить, что это именно он только что ехидничал, из-за окованной дверцы. Впрочем, зная этого раба, а здесь знающих было довольно, от него можно было ожидать и не такого.
- Добро пожаловать в дом ур Таур, леди, - сдержанно произнёс Оберон первым выбираясь из кареты, чтобы подать Лилит руку. - Серьёзные разговоры не для праздничного вечера, отложим их на потом. Сейчас же, постараемся отдохнуть и получить удовольствие.
- Если получится, - тихо, но для Оберона и, возможно, Лилит очень отчётливо произнёс Шарро, искоса поглядывая на спешащих к ним от широкого крыльца выряженных рабов.
Чуть ли не пав ниц, невольники поприветствовали дорогих гостей и попросили следовать за ними. Сначала по мощёной цветной плитн=кой дорожке, а потом по начищенным ступенькам крыльца и обитому бархатом холлу демоны прошли в просторный бальный зал, залитый ярким светом. Вокруг собрались если не все, то многие из гостей. Скрытый от глаз оркестр играл ненавязчивую музыку, полуодетые рабыни разносили напитки и закуски, лавируя между беседующими демонами и многочисленными небольшими столиками с удобными креслами вокруг них.
- Оберон! Рад приветствовать у себя главу рода та Эрлан. Вижу, слухи не врут, и мы имеем счастье видеть девушку рядом с тобой. Представь же нам свою прелестную спутницу.
А вот и хозяин...
Кто бы сомневался. Уж он-то не упустит шанса позубоскалить... как же мне хочется засунуть ему...
Мне тоже.
Казалось, ещё чуть-чуть и подошедший на недопустимые четыре шага Архсваарг заключит Феникса в братские объятья. Щекотливая ситуация: отступить - отдать преимущество, остаться на месте - показать слабость. Оберон шагнул навстречу, сокращая дистанцию до трёх шагов.
- Для меня большая честь быть гостем в вашем доме, лорд ур Таур, - голос бархатным ядом втекал в уши, отдавая горечью на языке. - Позволь представить, Лилит Сервайтеур де Диу, - чётко произнося каждое слово, произнёс Оберон, слегка приподнимая руку своей дамы. - Младшая жрица храма Мория, идущая по стопам Хейры. - это могло показаться позёрством, но Феникс намеренно назвал полное имя девушки вместе с её статусом, о котором все, разумеется, были осведомлены. Таким образом он негласно закреплял этот статус за девушкой и, по крайней мере первое время, с ней будут обращаться соответствующим образом, а не как с большинством её товарок, чьи кавалеры нечасто утруждались даже тем, чтобы назвать их полные имена, а сами они, впервые вышедшие в мир, не знали о таких тонкостях и не исправляли эти "оплошности".

- Пусть буду я проклят четырежды! - воскликнул Архсваарг. - Богам достаются лучшие женщины. Добро пожаловать, госпожа моя. Мой дом - ваш дом.
Демон наконец посторонился, широким жестом приглашая Оберона и его спутницу пройти в зал и к вящему облегчению обоих разрывая слишком короткую дистанцию до приемлемого минимума.
Оберон отпустил наконец ладонь девушки, а вместо неё предложил локоть, чтобы вести её под руку. Она неплохо держалась для первого раза, не вырвала руку, подтвердив тем, что они вместе, не отвела взгляда и не ляпнула ничего лишнего. Правда, вполне вероятно, что сие было следствием испуга, а не ума, но впечатление производило, стоит признать. Правда вряд ли у Лилит получится долго вежливо молчать и улыбаться на реплики окружающих.
- Веди себя естественно, но будь очень осторожна, - тихо, чтобы никто, кроме девушки не слышал его слов, произнёс демон. - Любое твоё слово, любое действие попытаются использовать против тебя. Впрочем, как и молчание. И постарайся быть рядом со мной.

- Скованность это следствие страха, - так же тихо ответил Оберон, проходя в дальний конец зала к небольшому диванчику, на который можно было сесть и перевести дух. - В этом странном обществе тебе могут простить грубость, глупость, предательство и святотатство, но порвут на часть сразу, как ты проявишь хоть каплю слабости. Ты когда-нибудь имела дело с баалгестами? - Оберон ухмыльнулся краем рта, галантно усаживая Лилит на диванчик. - Не хочу оскорблять этих животных сравнением, но принцип поведения здесь тот же. Они ничего не сделают, если не показывать им страх. Это совет на будущее, сейчас тебе и впрямь не стоит находиться здесь одной.
Жестом демон подозвал слугу, что разносил меж гостей бокалы с вином, и взял с подноса один бокал себе, один для девушки. Сам он по своему же обыкновению к вину не притронулся, не от того, что опасался яда, а от того, что просто не любил хмельные напитки.
- Тебе не повезло в первый же свой день попасть в худшее место в нашем городе, - негромко сказал он, подавая ей бокал. - Впрочем, можешь со мной не согласиться. Если тебя так сильно пугает это место, мы уйдём отсюда сразу после официальной части.

- Не место красит демона, а демон место, так что без разницы, что именно заставляет тебя бояться, - хмыкнул демон, поигрывая хрустальным бокалом, таким тонким, что казалось, он вот-вот растает в пальцах, как призрачный лёд. - Первую половину бала они не позволят себе ничего лишнего, так что не стоит беспокоиться. Но как минёт официальная часть, гостей представят друг другу и Архсваарг засвидетельствует своё почтение гостям, богам, юным жрицам и Лирс знает кому ещё, нам лучше незаметно исчезнуть. Если, конечно, тебя не привлекает вид развратных девок, совокупляющихся со всеми на кого или на что указывают и ты не являешься любительницей травли. Это... почти традиционное развлечение на такого рода мероприятиях.
Мимо, шурша длинной, до пола, юбкой, прошествовала молодая демоница, на которую с восхищением косилась большая половина мужчин... женщин, впрочем тоже, но в их взглядах скорее читалась зависть. Едва-едва не задев Феникса полами своего пышного золотистого цвета одеяния, достаточно открытого, чтобы взбудоражить фантазию любого мужчины и достаточно элегантное и в какой-то мере даже скромное, чтобы не дать этой фантазии зайти слишком далеко.
Оберон вздрогнул, воззрившись на демоницу, как на привидение. Он... он знал её, и видят боги, совершенно не рассчитывал хоть когда-нибудь встретить её в этом городе. Это была графиня Сари Мерраль, в своё время считавшаяся одной из самых красивых юных аристократок, и... теперь, повзрослевшая, она имела все шансы вернуть себе этот статус. С этой девушкой... его пытались обручить... и почти успешно. Довольно давно, ещё когда мать ещё не боялась говорить с собственным сыном, а сам Оберон не был главой собственного рода. Почти сразу после изгнания отца, Сари покинула горд и, по слухам, отправилась в Митраканд или Шаал'Дун. Оберон был уверен, что она никогда не вернётся. Сюда никто не хочет возвращаться.
Кокетливо спрятав тонкую улыбку за шёлковым, расписанным золотыми узорами веером, графиня замедлила шаг, а через пару шагов остановилась.
- Рада видеть тебя, Оберон, - бархатистым голосом сказала она, напрочь игнорируя все вежливые обращения. И Оберон... признал её право на это. Раньше они не были слишком близки, но хорошо ладили. - После стольких лет, я боялась, что не узнаю тебя. - она откинула с лица непослушный, цвета тёмного золота локон, выпущенный из элегантной причёски специально для того, чтобы была возможность изредка отбрасывать его, заостряя внимание на столь видном достоинстве девушки, как пышные золотые кудри. - Но ты почти не изменился.
Оберон слегка поклонился, сумев этим хоть как-то скрыть своё удивление при виде своей... невесты?! В принципе... помолвки так и не случилось... хоть родители обо всё договорились и даже сообщили детям.
- Сари... я рад тебя видеть, - губы тронула лёгкая, почти тёплая улыбка.
- У тебя просто очаровательная спутница, Оберон, - попросила та, не дав демону свести разговор к банальному и натянутому "сколько лет - сколько зим". И снова, не дождавшись реакции лорда, она повернулась к Лилит и тепло ей улыбнулась, в глубоких, как омут, медовых глазах отразился свет свечей. - Признаюсь, здесь нечасто можно встретить столь прелестное создание. Я графиня Сари Эрен Мерраль. Искренне рада нашей встрече. Позвольте узнать ваше имя?

О Морий! Оберон, мне кажется, или ты собрался бежать? - Эграсхилл, обещавший молчать большую часть вечера неожиданно подал голос, заворочавшись в подсознании демона. - Только не говори, что эта девица страшнее разгневанной Мэгвин.
- Не думаю, - мысленно проговорил Оберон, отставляя бокал на чайный столик. - Просто мне знакома, но я совершенно не знаю, что от неё ждать. И не могу отказать ей в гостеприимстве, как другим.
С каких это пор тебя беспокоят такие мелочи. Это всего лишь очередная девка!
Она дочь друга моего отца и та, кто мог когда-то стать моей невестой. Прошу это запомнить и не пытаться ей навредить. По крайней мере, пока мы не поймём, зачем она сюда вернулась.
А пока длился мысленный спор, разговор в реальности так же набирал обороты и... некоторую остроту. Лилит выглядела странно заторможенной, что можно было бы списать на духоту или дурное самочувствие... но не хотелось бы.
- Жрица? - на лице Сари отразилось лёгкое недоумение, и непонятно было, то ли демоница действительно не утруждает себя сокрытием своих чувств, то ли играет на публику, и игра её столь искусна, что даже опытный в таких делах Оберон не мог отличить правду от лжи. - О... простите мою неучтивость, посвящённая, - и снова было непонятно, искренне ли уважение в словах графини, или же это тонкая издевка. - Право, я не ожидала встретиться со служительницей храма. Очень рада знакомству. Вы ведь, духовная наставница Оберона, не так ли?
ЧЕГО?!!!
Феникс поперхнулся воздухом и со сместью удивления и смеха воззрился на обеих девушек, попытавшись представить себе таковую картину... Хотелось бы ему взглянуть в глаза тому святоше, кому хватило бы наглости заявить, что Чёрному Фениксу когда-нибудь понадобится духовный наставник, не говоря о том, чтобы стать им. Определённо, пришло время хоть как-то вмешаться в разговор, пока Сари не спросила ещё что-нибудь столь же... интересное. Похоже, она посчитала, что они с Лилит уже довольно давно знакомы. Вот только слова бы подобрать... срочно

- Неужели? - Сари вскинула брови, и вот теперь Оберон совершенно не сомневался в искренности её удивления. - Кто бы мог подумать, что годы ТАК меняют демонов. - а вот это уже ирония, и при том, какой взгляд бросила демоница в сторону Феникса было понятно, в кого направлена словесная стрела.
Да вы смеётесь?! - возмущался в подсознании Эграсхилл. - Хозяин, скажи уже что-нибудь! Какого Мория они распускают о тебе такие слухи... при тебе же!
Оберон прикрыл рот сжатым кулаком, маскируя рвущийся наружу смех за внезапным приступом кашля. Несомненно, было очень мило наблюдать за тем как две юные дамы мило сплетничают в сторонке, обмениваясь информацией посредством намёков, сарказма и иронии, но в данном случае, предмету обсуждения стоит поучаствовать в самом диспуте. Так же будет интереснее, не так ли?
- Совершенно верно, - абсолютно серьёзным светским тоном, которым обычно говорят заведомую ложь или несусветную глупость, произнёс Оберон, улыбаясь своей "фирменной" мальчишеской улыбкой. - Этот год смело можно назвать вершиной моего духовного просветления. Каждый жрец, в особенности, наша многоуважаемая Старейшая Мэгвин, обратили внимания на заметные сдвиги в моём мировоззрении.
Да.... Какого... И ты туда же! - Оберон позволил себе мысленно ухмыльнуться. так и представив, как Эгр бьётся головой об астральную стену.
- И без лишней скромности хочу заметить, - меж тем продолжал демон ломать комедию, - что, в последнее время, каждое моё явление в храм становится... событием - он слегка выделил голосом последнее слово, пристально, с лёгкой насмешкой глядя Лилит прямо в глаза. - Более того, - Феникс приблизившись ещё на шаг, поймал тонкую ладонь белокурой жрицы и нежно, как будто новорожденного котёнка, поднял на уровень груди, как будто помогал девушке сойти на землю из кареты или собирался пригласить на танец, - Верховная Жрица, учитывая мои заслуги перед храмом, оказала мне великую честь и доверие, дозволив стать покровителем лучшей молодой жрицы, что вошла в круг силы накануне. - И, сказав всё это, Оберон согнулся в лёгком поклоне и нежно поцеловал кончики пальцев Лилит. Когда демон полнимал голову, он уже не скрывал широкой улыбки, за которой крылся смех.