Если бы кто-то мог слышать разговор Лилит и Оберона, не зная их, этот кто-то обязательно бы заявил, что это как минимум влюбленная пара на самой заре своих отношений. Ведь оба демона вели себя в этот момент совершенно несвойственным им образом, проявляя целый букет запрщенных в их мире эмоций. Девушка смущалась, краснела, бледнела и балансировала на краю истерики, что для жриц вообще не свойственно. Жрицы Мория - это довольно специфичные демоницы, которые не знают жалости, не придают значения боли и вообще мало проявляют свои истинные эмоции, но при этом зачастую могут дать фору любой сккубе по части совращения и удержания мужчин ( или женщин) возле себя. Мужчина же, проявлял невиданную среди воинской аристократии мягкость, вежливость и практически нежность, в купе с невиданной заботой так же проявляя собственническую ревность. Да, определенно, если бы кто-то мог слышать и видеть их разговор, он бы так и сказал. Но, к счастью, на несколько столиков на все три стороны от их беседки не было ни одной живой души, и потому оба демона могли вести себя дальше так, как им было угодно. Что они собственно и делали.
Лилит преданно и благодарно взглянула на Феникса, чуть улыбнулась и произнесла:
- Только не на колеснице, пожалуйста, - возвращаясь к предложению доставлять её в и из храма. - А то я была уверена, что на очередном повороте просто свалюсь. А потому ты казался мне немного более надёжной опорой, чем тот поручень. - смущение демоницы было написано на её лице крупными буквами и едва ли не мигало, как праздничные фонарики.  Прекрасно это осознавая, Лилит все таки решила попробовать суп, который грозил подернуться инеем от столь долгого невостребования.
К удивлению самой жрицы, от всех этих треволнений, у неё разыгрался прямо таки зверский аппетит, так что суп Лили съела весь, не смотря на довольно большую для неё порцию. Отставив в сторонку пустую тарелку и отложив ложку, демоница долила в свою ополовиненную чашку чай, из фарфорового чайничка, все ещё исходящего паром в центре стола.
За столом повисло молчание демонов, которые понимали друг друга без слов, и уже обсудивших все, что их требовало. Лишь звуки музыки лились из зала, не давая тишине поглотить время и пространство, оставив Жрицу и Феникса один на один.

Вы знаете что такое магия улыбки? Это когда у вас отвратительное настроение,в жизни творится сплошная чертовщина, а самый близкий вам друг берет и широко улыбается вдруг. А у вас от его улыбки нет раздражения, и губы, поддаваясь какой-то странной силе растягиваются в точно такую же широкую улыбку, а барометр настроения зависает на давлении "все хорошо, хоть и ничего хорошего".
Так же было и с Лилит. Улыбка Оберона буквально вынудила её убрать свои страдания и размышления о тленности бытия и безысходности её жизни и положения в обществе, свысока наплевав на мерзотненький осадок от случившегося несколько часов назад.
А уж великодушно-хвастливое разрешение всю дорогу до храма и обратно обнимать Феникса и вовсе поселило в голове жрице маленькую мыслишку о том, что может все не так уж и плохо в её положении.
А тем временем тарелки и чашки опустели, и лишь на блюдцах сиротливо лежали крошки от бисквитов. Оберон же, поднявшись, шедро сыпанув в специальное блюдце оплату по счету и чаевые для рабыни.
- Пойдём. Заедем в храм за твоими вещами, потом отправимся ко мне.- он подал жрице руку, помогая подняться с мягкого диванчика, который, после сытного обеда превращался в безжалостную трясину, приглашая прилечь и не давая самостоятельно подняться с непривычки. Но, при помощи крепкой мужской руки, Лилит сумела перебороть это мягкое чудовище и подняться. После чего, в темпе обмотала тонкую шейку шарфом и накинула на плечи плащ, покидая уютный закуточек беседки.
Внизу им не пришлось ждать. Стоило Оберону только показаться в дверях, как мальчишки-конюхи подали колесницу к воротам заведения. Судя по тому, что их старший был вознагражден монетой, с конями обращались по высшему классу.
В этот раз девушка сумела взобраться в этот оживший кошмар самостоятельно, после чего буквально вцепилась в пояс Феникса, паницески боясь упасть, даже не смотря на сравнительно небольшую скорость. Есхать по городским улицам быстро было бы самоубийством, ведь в брусчатке местами имелись довольно обширные дыры, да и народу обычно на улицах былавло - не протолкнуться. Сейчас же, что немного насторожило девушку, прохожих было мало, и чем дальше отъезжала колесница от ресторана - тем меньше прохожих становилось, пока они все не пропали, оставив в столь ранний час улицы совершенно пустыми.
В сознании Лилит зазвенел колокольчик интуиции, намекая что сейчас будут бить, возможно даже ногами. Подтверждение её мыслей не заставило себя ждать. Меньше чем в квартале от них, показалась колоритная группа мумий. Четверо демонов были по самые глаза замотаны в чёрные плащи, перехваченные у горла золотыми фибулами с завитушками. Разглядеть что либо ещё не представлялось возможным, но напряженная, как каменная плита, спина Оберона более чем доходчиво давала понять, что ничем хорошим это все не кончится.
- Лилит, - прошептал он очень-очень тихо, едва слышно. - Держись за меня, что бы не случилось. - довольно странная просьба, учитывая начинающуюся заварушку. Но так как при себе демоница имела лишь Сепаратор, а против них было четверо обученых головорезов( в этом девушка не сомневалась), она согласилась.
- Как скажешь. - Так же тихо, чуть привстав на цыпочки чтобы Оберон услышал, ответила жрица, и покрепче вцепилась в пояс мужчины.

Вы бывали когда-нибудь на поле боя? Знаете, такое классическое поле, раскинувшееся во все стороны, насколько хватает глаз, своими безжизненными просторами вытоптанной травы, и кое-где цеплявшееся за низкое пасмурное небо корявыми артрозными пальцами хиленьких кустов и чахлых деревьев. И вот, посреди этого буства жизни и красок в стиле декаданса, чуть ли не по линеечке выстроенны два войска. В целом, им совершенно нечего делить. Они не хотят воевать, да и вообще уже здорово устали стоять на этой равнине, под всеми мыслимыми и немыслимыми ветрами. Кто-то из солдат наверняка уже представляет, как будет потом ныть спина, ведь доспех он что - он может защитить от удара меча, топора или клевца. Может быть даже отразит арбалетный болт. Но вот от сквозняков и прстуд доспех более чем хреновая защита. Так вот, знаете ли вы, какая атмосфера царит на этом самом поле? Напряжение, подобно старому, кое-где поросшему плесенью одеялу висит над армиями. Воздух становится плотным, тяжелым и вязким. Дышать тяжело, нервы на пределе. Каждый звук впитывается в это рыхлое "одеяло" как в губку, не позволяя нарушить эту гнетущую тишину ничему. Вот и сейчас, находясь в окружении глухих домов и двух четверок демонов-заклинателей, явно не питающих к двум демонам в колеснице дружеских чувств, Лилит спинным мозгом ощутила ту давящую атмосферу поля битвы. Лишь пожалуй с той поправкой, что ни у кого из противоборствующих войск за спиной обычно не бывает групки врагов, способной выпустить пару стрел между лопаток или отравленный дрот в основание шеи. И не спасет никакая магия или доспех. Эффект неожиданности и все, привет загробному миру, машите лапкой Морию.
Инстинкт самосохранения вцепившись лапками в канаты нервов самозабвенно раскачивался на них, а колоколькич интуиции бил набат.Хотелось бежать куда угодно, лишь бы подальше отсюда. Руки мелко дрожали: то ли от холода и напряжения, то ли поддаваясь общей панике организма. Успокаивало лишь теплое крыло Оберона, крепко прижимающее девушку к левому боку демона.
Все ждали. Феникс и жрица - нападения, а злые дяди на коняшках - видимо второго пришествия или ещё чего-то столь же грандиозного, что сподвигло бы их на активные действия. И судя по всему, это что-то наступило, едва Лилит додумала свою мысль. Все четверо ( которых девушка видела) синхронно вскинули руки. Они сделали это так слаженно, четко и красиво, словно всю свою жизнь тренировались вскидывать руки, ноги, головы и другие вскидываемые части тела, причем не только свои. Те, что находились сзади, вероятно проделали тоже самое, но этого не видел ни Оберон, ни Лили, и потому они остались без своей положенной порции оваций.
Но одним лишь вскидыванием конечностей дело не кончилось. Наверноее нападавшие надеялись что их мастерство повергнет несчастную пару в ужас и они тот час сдадутся в плен или по крайней мере упадут в обморок от ужаса. Но так как ни Лорд Чёрного Меча, ни Жрица Храма Мория не особо устрашились, то гады в черном решили действовать согласно плану. А в их планах по видимому было уничтожить невпечатлительных зрителей без шума, пыли и лишних свидетелей. Что думают об этом сами зрители, их не волновало, так как творимое заклинание оставило бы от Оберона и Лилит ровно столько, сколько протребовалось бы для символического погребения, но не хватило бы на призвание духа штатными некромантами Храма. Осознав это, жрица внезапно успокоилась, решив что греметь костями и браслетами слишком утомительно, да и раздражает немного.
И, в момент когда сгустившаяся над ладонями заклинателей мгла сорвалась, направляясь к цели, Черный Феникс покрепче прижал к себе демоницу рукой, и громко, даже немного оглушив свою спутницу, выкрикнул одно единственное, но самое неожиданное слово:
- Свет!
То, что произошло вследующие несколько секунд, навсегда перевернуло сознание всех тут присутствующих, кроме самого Оберона. Из амулета на его груди вырвалось пронзительно-резкое, сияюще-голубое свечение, окутавшее демонов и лошадей сверкающей пленкой, о которую с шипением разбилась эта смертоносная тьма, не успевшая всего на пару секунд. Заклиенатели,ушибленные откатом, и вообще по жизни, замерли. А Феникс, распахнув свои кралья и стряхнув с них эту световую пленку, от которой слезились глаза, собрал ее в занесенном для удара хлысте и одним точным ударом сократил количество нападавших на треть. После чего, не мешкая, дал коням привычную команду к старту.
Лошади не заставили хозяина повторять дважды. Сорвавшись с места в галлоп, они буквально размазали по мостовой два трупа и одного недостаточно шустрого, неосторожно замершего на пути у несущейся во весь опор колесницы.
Оберона шатало, он с силой сжимал борт своей "скорлупки" одной рукой, и плечо демоницы другой.
" Наврняка останутся синяки. Уже к вечеру." подумала Лилит, совершенно не обращая внимания на резкий, болезненный свет, постепенно затухающий в амулете её спутника и игнорируя тот факт, что едва не погибла самой неприятной из смертей. 
Главной проблемой сейчас было то, что колесницей никто не правил, а сама жрица в жизни не держала возжей.

Страх - понятие растяжимое. Страшно может быть во время грозы, во время войны, и во время экзамена. И все эти три страха совершенно разные. Мельчайшие полутона делают каждый страх индивидуальным, вплоть до того, что если бы чувство имело цвет, то каждый из страхов имел бы свой собственный оттенок не похожий ни на один предыдущий. Примерно это, только в несколько более сокращенной версии поняла Лилит, стоя в колеснице, которую со скоростью ветра несли по улицам города взбесившиеся кони, не чувствующие властной руки и укрощающих ударов хлыста. Колёса оставляли длинный кровавый след на разбитой брусчатке, который правда уже через час будет не отличим от обычной уличной грязи.
Мимо летели размытые пятна домиков, испуганные лица прохожих - все это смазывалось в одну непрерывную полосу, долго смотреть на которую Лилит была не в силах. Её начинало мутить, под ложечкой что-то трепетало, а коленки подкашивались. Конечно, только что спасшись от верной смерти в объятиях самого смертоносного из запрещенных заклинаний, бояться вылететь из колесницы немного глупо, но увы. Сделать с собой что-либо жрица не могла. Её даже в карете укачивало, а тут скорость коляски была такой, что если девушка, не дай Морий, случайно упадет, то от неё останется в лучшем случаее мокрое пятно. В худшем, это мокрое пятно ещё некоторое количество времени пропутешестует прилипнув к днищу колесницы и её колесам. Лилит стало дурно. Но осознание того, что Оберон, пребывающий в полуамебном состоянии,лишившись второй точки опоры в её лице, может вполне свалиться сам, очень отрезвила жрицу.
Колесница последний раз подскочила на неровных камнях брусчатки и вылетела за ворота города, покатившись по относительно ровной колее. На удивление, через некоторое время, за которое городские стены почти скрылись из виду, кони успокоились, перешли на бодрую рысь, вместо безумного, неуправляемого галопа. Чувствовалось, что они прекрасно знают дорогу и могут проделать этот путь с закрытыми глазами. Лилит стало по спокойнее, хотя плечо, которое сжимал та'Эрлан уже онемело.
- Прости,в храм мы сегодня уже не поедем. - вдруг раздалось совсем рядом с  девушкой, здорово напугав её. Но когда она поняла смысл его слов, то онемевшее плечо,уставшие ноги и дурнота быстро ушли на задний план.
- Я заметила. - нервно отозвалась Лилит. - Думаю сегодня Мэгвин переживет без нашего общества.  - голос у девушки дрожал и прыгал, но больше из-за кочек на дороге.
Внезано, из-за очередного поворота появились стены поместья Чёрного Феникса. Ворота были открыты настежь - их ждали.
Когда колесница въехала во двор, Шарро чуть не влетел лицом в окованный металлом борт, споткнувшись от увиденного. Он явно не ожидал встретить хоязина в столь плачевном состоянии и в компании смертельно бледной и растрепанной жрицы.
- О Морий! Что случилось? - не слушая возражений, раб подхватил своего хозяина под руки и буквально поволок внутрь поместья.- Госпожа Лилит, прошу простить за нелюбезность. Следуйте за нами, я вижу Оберону надо многое вам объяснить.
- Много чего случилось. - отозвалась Лилит на дрожащих ногах слезая с колесницы и едва переставляя их поплелась за деятельным рабом. При обещании долгих объяснений девушка скривилась, как от зубной боли. - А может завтра ? - но её видимо не услышали.
В гостинной их ждал накрытый стол, растопленный камин и мягкие кресла, в одно из которых Оберон буквально рухнул. Жрица последовала его примеру. Её немного трясло от перенапряжения, да плечо саднило от боли. Но это были такие мелочи, по сравнинию с тем, во что превратились руки Оберона. Такое ощенение, что он сунул их в камин или провел назабываемую ночь с южными суккубами, как минимум. Вся кожа до локтя была болезненно покрасневшей и усыпана множеством пузырей. Многие из них уже лопнули, но те, которые оставались целыми были наполнены мутной, буроватой жидкостью, что свидетельствовало о довольно серьезной степени ожога.
Пока Шарро не было, он умчался за бинтами и лекарствами,в  гостинной царила тишина. Оба демона отдыхали от случившегося.

Отредактировано Лаисса (2014-11-26 23:17:10)

Лилит сидела, откинувшисьна спинку кресла и наслаждалась тишиной и статичностью своего состояния. Ничего не дергалось, не тряслось, не содрогалось и не скрипело. Ничего не грохотало, не ржало и не хрипело. Из звуков в гостинной слышалось только тяжёлое дыхание Оберона, да треск камина. Девушка прикрыла глаза, проваливаясь в мягкую черноту. Время для неё потерялось, растянулось и размазалось по реальности, стирая границы дня и ночи. Где-то в этой черноте послышался торопливый звук шагов. Это Шарро бежал к своему господину, принося с собой в гостиную запах лекарст, чистой ткани и беспокойства. Зазвенели склянки, зашуршала ткань, послышался звук расходящихся волокон. Раб знал свое дело, видимо не первый раз проделывая подобную манипуляцию.
Если не считать звуков, неизбежно сопровождающих любое движение тела в пространстве, в гостинной царила полная тишина. Или по крайней мере Лилит так казалось. Она сидела в кресле, расположенном ближе всего к камину и грелась. Оберон же с Шарро находились на приличном от неё расстоянии. Поэтому, даже если они и говорили о чем-то, она не слышала и не прислушивалась. Сейчас жрицу не интересовало совершенно ничего, кроме тепла, которое мириадами тонких игольчатых зубов безжалостно грызло сейчас её руки и ноги. Щёки и уши горели. За плотной ширмой век, в каменной утробе камина бесновалось пламя, бросая янтарные отблески на мягкую черноту, в которой пребывала уставшая демоница. Она сама не в полной мере ещё осозновала произошедшее, но эта магия, которую использовал Оберон, не прошла для неё бесследно. Кажется, её немного опалило волосы и плечо, но боли пока не чувствовалось и девушка не сильно беспокоилась по этому поводу. Больше всего её волновала странная опустошенность. Словно кто-то или что-то выпило из неё все силы и все желания. Осталась только банальная мясная оболочка, требующая удовлетворения простых потребностей в виде безопасности, еды и сна.
Из вялого подобия коматоза Лилит вывел голос Оберона.
- У тебя наверняка появились вопросы. Ведь так? Сейчас я могу на них ответить. На этот раз, на все. - Лилит сонно взглянула на мужчину. Выглядел он паршиво. Бледный, с тенями залегшими под глазами, с забинтованными по самый локоть руками. Видок совершенно не вызывающий желания допрашивать или как-либо терзать Феникса.
Вздохнув, демоница пересела со своего нагретого местечка на кресло, стоящее напротив её собеседника.
- Ты совершенно не похож на демона, готового прямо сейчас изливать все свои тайны и вести экскурсию по своим скелетам в шкафах. Да ты уже говорил что ответишь на все мои вопросы. - Девушка подчеркнула интонациями слово " все". - Давай отложим эту исповедь до того момента, когда ты придешь в себя. Боюсь, я все равно не знаю что именно спрашивать, после всего случившегося.

Оберон горько хмыкнул. Ну ещё бы. Ему только что довольно прозрачно наменкули, что его " откровенности" немного не вызывают доверия, особенно те, которые с его слов " полные". Грубо говоря обвинили едва ли не во лжи. Но слава Морию, дураком он не был и прекрасно понимал, что чувствовала Лилит.
- Я не могу ответить на вопрос, который не произнесён вслух, - усмехнулся он. - Тем более, что эта тайна не только моя. Это секрет всего моего рода, объясняющий милость и одновременно жестокость Всетёмного Владыки к моей семье. Но ты права,- Шарро крайне неодобрительно зыркнул в сторону хозяина - Мы оба устали. Давай поговорим утром. У тебя будет веремя осмыслить произошедшее и решить, что ты хочешь спросить...
- Это будет замечательным решением. - Демоница устало прикрыла глаза ладонью. В них словно насыпали раскаленного песка. Смотреть на предметы было больно. Казалось, что даже самое малейшее движение век причиняет боль. Лилит беспокоило это, но она молча поднялась вслед за Фениксом, вымученно улыбаясь дежурной улыбкой, из серии " Я вся внимание, понимание и сопереживание, только не трогайте меня и не говорите слишком громко".
Оберон, шатаясь как лист на ветру, молча побрел наверх. Шарро же, немного отстав от господина, чтобы забрать поднос с графином и аптечку, сообщил девушке:
- Лилит, я пойду за ним, нельзя, чтобы он сейчас был один, я не знаю что может произойти. Поднимайся в комнату. Если что-то понадобится, позови Риженальду, она ещё не спит.
- Я все понимаю. Ты знаешь, я сама могу со всем справиться. - согласно кивнула жрица, правда уже в спину уходящему рабу.
Ещё немного посидев в полутьме гостинной, Лилит дождалась пока до её слуха донесется звук закрывшейся двери Оберона, после чего и сама поспешила на верх.
Добравшись до своих покоев, она едва нашла в себе силы чтобы раздесться. Странная, давящая слабость накатывала волнами, а плечо теперьощутимо пекло и кололо. Как и глаза. Видимо ей тоже досталось той "белой" магии, которая спасла им сегодня жизни.
Решив, что не такая уж это и большая цена за возможность длить свою существование на этой безжалостной земле, демоница без сил повалилась на нерасстеленную постель, да так и уснула, в одной исподней рубашке.
В эту ночь её терзали кошмарные видения и голоса. Даже сквозь сон ощущалась навязчивая резь в глазах и омерзительная боль в плече. Лишь на рассвете, измученная, жрица забылась тяжелым, глубоким сном без сновидений, более похожим на обморок, чем на сон.
Проснулась девушка далеко заполдень, все с тем же ощущением неподъемной тяжести во всем теле и кошмарной усталости. Подойдя к зеркалу, она увидела что все плечо, от ключицы и до нижнего края лопатки покрыто алыми пятнами, с которых слезает кожа, обнажая кровящее мясо. Глаза тоже были больше похожи на глаза кролика - склеры были буквально красные от лопнувших сосудиков. Показываться в таком виде Оберону не хотелось.  Тем более что он опять поднимет тему, о том, что она хочет узнать о случившемся. Бес с ней, с этой магией, странными демонами в плащах и Архсвааргом. Чахть она на них хотела. Но вот чем это все аукнется - вот что действительно занимало голову Лилит в данный момент.
С такими вот мыслями, девушка сидела на взбаламученной постели, с закрытыми глазами, мучительно ища выход из ситуации довольно таки патовой.

Стук в дверь был довольно большой неожиданностью для демоницы, успевшей слегка задремать, сидя в позе недо-лотоса посреди маленького бедлама. В целом, этот довольно резкий звук отозвался в мозгу жрицы настоящим салютом из ярких вспышек боли, следующих синхронно со звуком чего-то бьющегося об дверь. Этим чем-то по видимому была рука Риженальды (рабыни, что прислуживала девушке, во время её пребывания здесь) которая ничуть не смущаясь отсутствием разрешения вошла в покои Лилит с полным кувшином воды и маленьким подносиком, на котором стояла чашечка кофе. В любой друго ситуации, эта маленькая фарфоровая емкость, источающая сногсшибательный аромат привела бы демоницу в восторг. Но не сейчас. Сейчас аромат любимого напитка вызвал лишь тошноту и струйку холодного пота, сбежавшую по позвоночнику.
Рижи же, прикрыв дверь носком башмачка, шебетала что-то про доброе утро и за что-то извинялась. Лили так и не поняла за что, потому как звуки доходили до неё частями, словно половина слов умирала по пути от усталости. Правда щебетание прервалось внезапным всриком, металическим лязгом и сурово-панибратским возгласом женщины:
- Откуда это? Осталось после вчерашнего? И ты молчишь?! - после этого вопросы посыпались из неё, как зерно из прохудившегося мешка. Поморщившись от головной боли,(ещё бы столько звуков, сразу, да ещё и громких!) жрица с трудом ворочая языком ответила:
- Здравствуй, Рижи. Я не знаю. Не уверена. Наверное после вчерашнего. Но вчера этого не было. Ничего. - Лилит посмотрела на Рижинальду прищурившись, так как иначе было слишком больно. Всплеснув руками, женщина пообещала "сейчас принести раствор" и испарилась, оглашая коридоры поместья звонким стуком башмачков и отдаленными причитаниями в стиле: " За что мне такое наказание. Вроде господа разумные, а как дети малые". Или что-то близкое, демоница не особенно прислушивалась.
Внутренние часы дали сбой, минутная стрелка отлетела и теперь грустно свисала на погнутой пружинке. Кукушка улетела в теплые края, а часовой механизм объявил забастовку. Поэтому, определить, даже примерно, сколько времени занял спринт Рижи жрица не бралась. Но вроде не много. Хотя может быть все что угодно.
Перестук каблучков возобновился и неумолимо загрохотал, приближаясь. Вместе с Рижинальдой в комнату влетел травяной дух, стерильный запах аптеки и чистой ткани.
Тут же, тоном, не приемлющим отказа или неповиновения, Лилит было приказано снимать рубашку, правда ожидать исполнения или не исполнения " приказа" рабыня не стала. Она просто бережно стянула с девушки ночнушу и принялась обрабатывать все, где видела хоть намек на пятна. Ранки шипало, но это было не настолько больно, чтобы нельзя было перетерпеть.
На вопрос о глазах отпираться было бессмысленно, и демоница кивнула:
- Да. Все да. - подумав, она приоткрыла щелочку глаз, и глянув на озабоченное лицо женщины, спросила: - А как там Оберон? Вчера он выглядел очень плохо...

Рижи присела на кровать, рядом с Лили, и аккуратно держа её под подбородок осмотрела глаза. Судя по всему, ситуация была - хуже некуда. О чем рабыня и сообщила, голосом полным сочувствия. Лили аж поморщилась. Непривычно и как-то обидно было слышать сочувствие к себе, когда всю жизни тебе твердят, что сочувствуют слабым иничтожным. Ну в общем типичная философия из разряда     "выживет сильнейший, злейший и подлейший". Но воспаленный мозг девушки все таки осилил тяжелую и неповоротливую мысль о том, что сочувствие в этой ситуации это хорошо, правильно и вообще спасибо Рижи за  то, что она тут рядом. Поэтому, вняв её поручению ( как тут не внять, когда у тебя на коленях держат емкость с чем-то крайне подозрительным, а над ухом поучают как нужно себе это что-то в глаза заливать ?) Лилит двумя пальцами взяла тампон, вытянула шею, наклонив немного лицо над пиалой, и стала отжимать средство непосредственно в глаз. Добрая женщина старательно вытирала стекающие из глаз потоки и меняла тампон в руках жрицы. Лишь когда средство кончилось, она забрала у Лилит тампон. Положив два смоченных, но не сильно, тампона на глаза демоницы, рабыня наложила плотную повязку. Темнота за закрытыми веками злорадно ухмыльнулась кривой улыбкой радужных сполохов.
Боль стала меньше, но не исчезла совсем. Уже открыв было рот, чтобы выразить свою благодарность, девушка закрыла его, замерев маленьким соляным столбиком. Потому как Рижи довольно четко дала ей ответ, на заданный ранее вопрос.
- Он же выживет ? Правда? - робкий огонек надежды затеплился в душе жрицы. Она не верила что Феникс может просто так умереть, непонятно от чего, если он пережил атаку чистейшей тьмой, или чем там атаковали их эти плащи на ножках.
- Леди Лилит, можно вас попросить? Когда Шарро выйдет, вы последите чтобы он поел как следует. А потом чтобы обязательно спать лёг, а не по комнатам метался. он же... в случае чего, на него только надежда. - Риженальда шмыгнула носом. Лилит ярко представила себе, как она, слепая как крот без глаз, будет следить за Шарро. За ним и при здоровых глазах не всегда уследишь, а тут так вообще дохлый номер. Но чтобы не расстраивать демоницу, она ответила:
- Конечно Рижи. Я постараюс за ним проследить, насколько смогу. - от иронии в голосе избавиться не удалось.

Услышанное как обухом по голове ударило жрицу. Хотя может это начали действовать отвары и растворы, которыми лечила её Рижи. Лилит обмякла, став тряпочной и поддатливой. Она послушно пересела на кресло, предоставив женщине делать то, что она делала и не задавая лишних вопросов. Она покорно выждала пока её переодену, уложат и укроют. Жрица чувствовала себя погано. На внутренней стороне век клеймом отпечаталась картина Оберона, объятого белым сиянием, как оказалось, безжалостного и губительно в той же мере, вкой и спасительного. Она пыталась представить, что было бы хуже, и не могла. Ведь Тьма гарантированно убила бы их обоих. А этот свет покалечил и возможно медленно убьет только Оберона. А без него жизнь девушки гарантированно станет маленьким Адом на земле, причем в кратчайшие сроки. Из всех этих вариантов было просто не возможно выбрать наименьшее зло. Наверное,вспомнились девушке слова отца, потому что меньшего зла не бывает. Зло оно либо есть, либо нет. Все полумер, полутона и маленькие, недо-злые делишки, все они по сути своей являются злом, в самой мерзкой его форме - в форме оправданного зла, вроде как необходимого, и оттого наиболее разрушительного.
" Странно, как слепота, пусть и временная, влияет на мысли и их привычный ход" подумалось Лилит. Ранее, даже лежа в своей келье с закрытыми глазами, мучаясь бессонницей и думая обо всем, что могло придти в её светлую голову, жрица некогда не задумывалась о таких глобальных понятиях как добро и зло. Ведь по сути, если докапываться до истины, они все были порождениями зла. Во всяком случае теологически.
Размышления Лилит о сути, сущности и вечности прервал стук в дверь, а затем и скрип петель, свидетельствующий о том, что в покоях жрицы снова есть ещё кто-то, кроме неё самой и темноты.
- Лилит, это я. Риженальда просила принести тебе завтрак, - Это был Шарро. Он ходил так же неслышно, как и Оберон, чем неоднократно пугал  Лилит до дрожи в коленках. Судя по звукам, он что-то куда-то поставл. Это что-то пахло едой - Как ты?
- Как-то. - Жрица невесло ухмыльнулась. Наверное. Во всяком случае она надеялась, что у неё получилось. - Как крот в бочке с дёгтем. Вот. Это точнее. Как ты ? Оберон? Ты ел? Поешь. Рижи просила меня проследить. Забавно. Интересно, она обратила внимание на этот каламбур? Просить проследить за кем-то слепую демоницу. - протараторив этот монолог девушка замолчала, ощущая опустощение и невероятное желание разрыдаться.

- Не издевайся. - надулась Лили. - Ешь лучше. Уж не знаю, сколько и чего передала Рижи, но памятуя её привычки, я уверена что нм здесь хватит на троих.  - жрица не была уверена в своих словах, но в любом случае, есть ей не хотелось. Тошнота комком пережала горло и мешала даже нормально разговаривать, когда прямо под носом исходил запахами поднос с едой.
Но, Шарро об этом не знал, да и сама девушка не собиралась говорить. Поэтому, когда парень осторожно направил её руку к блюду, она на ощупь выбрала самый маленький оладушек и откусила от него маленький кусочек. Подержала его немного во рту, морально готовя организм к пытке едой и проглотила, предварительно старательно разжевав этот кусочек. Желудок принял подачку настороженно. Булькнул, зашелся судорогой, но почти сразу расслабился, милостиво позволяя демонице съесть ещё пару кусочков оладушки и даже запить их чем-то горчим и вкусным, что она нашла на подносе сама, методом научного тыка ( даже не перевернув ниго, вроде бы).
- А я все равно переживаю. - Сглотнув последний кусочек первой оладьи, Лилит так же тихо ответила Шарро. - Ведь получается, я - первоисточник всех его проблем. И с Эграсхиллом, и с Мэгвин, и с Ахсвааргом, будь он трижды не ладен, старый выб...эм, внебрачный сын портовой официантки самого дешового трактира. И если его не убьет Свет, рано или поздно это сделают прихвостни этого рогатого б...абника. - Лилит шмыгнула носом, но не расплакалась.
- Ешь давай. Мне одной тут до вечера не управиться. - буркнула демоница, мрачностью своего голоса перекрывая даже сумерки Сииран'А, до которых было ещё довольно далеко.
За окнами комнаты стоял уверенный в себе зимний полдень,а где-то вХраме истерила МЭгвин, по поводу отсутствия Лилит.

- Ты правда так считаешь? - Голос девушки прозвучал как-то жалобно. Тот факт, что она была жрицей Мория и вообще уроженкой самого жестокого из миров ( по легендам), совершенно не мешало её женской логике выдавать удивительно бредовые прдположения и логические цепочки. Да и в данной ситуации Лилит остро нуждалась в ободрении и теплом слове поддержки ( или хотя бы утрвердительном чавканьи) Шарро.
Темнота пугала. Она таила в себе невероятные ужасы, прежде всего исходящие из глубин собственного сознания жрицы. Где-то здесь, за внутренней стороной век таились те самые комнаты, в которые входила Лилит, а выходила Хэйра. Забавно было бы "словить" приступ в таком состоянии, подумалось девушке. Интересно, что бы сделала богиня? Ответа на свой вопрос Лили выдумывать не стала, вопрос мелькнул и канул в бурный поток мыслей, более не тревожа разум демоницы.
Когда Шарро заговорил о том, что Оберон выкарабкается, у жрицы не нашлось ничего лучше, чем второй раз спросить одно и то же:
- Ты действительно так думаешь? Ты не обманываешь сечас меня или себя? - Лилит страдала от того, что не видела своего собеседника. Ведь бодрость и уверенность голоса Шарро мог бы изобразить с легкостью. А вот движения, мельчайшие подрагивания ресниц, изгиб бровей и уголков губ, все это могло выдать его обман, если Шарро врал. Но перед взором демоницы была лишь темнота в  ярких прожилках, из-за давящей повязки и некоторой боли, оставшейся бедным родственником на границе сознания.
Вздохнув, Лилит съела ещё одну оладушку. Организм вроде как смирился с наличием еды в желудке и не пытался её оттуда выдворить, а это было уже победой, пусть и маленькой.
Тем временем, Мэгвин впав в приступ священной ярости, отправила своей нерадивой протеже послание с почтовым мороком. Плюс этого метода был в том, что он ( морок) мог отыскать адресата хоть на дне морском, и передать сообщение в том виде, в котором его озвучил бы сам отправитель. И вот сейчас, посреди покоев материлизовался небольшой шарик мерцающей тьмы, которая завертевшись, произнесла голосом Старейшей:
- Послание для Лилит Сервайтеур  де Диу. - Небольшая пауза. Сфера превратилась в небольшой вихрь в центре комнаты, который постепенно сложился в нечеткое полупрозрачное подобие демоницы. Она стояла скрестив руки на груди, в своем церемониальном облачении и была крайне зла, судя по лицу. Но Лилит этого не видела. В прочем, по интонациям голоса она смогла догадаться.
- Жрица Мория, Лилит Сервайтеур  де Диу. Какого Света вы не удосужились поставить в известность меня и ваших одногрупниц о своем отсутствии на мессе во славу Мория ? Почему я вынуждена искать вам замену в самый последний момент? Лорд Архсваарг было ОЧЕНЬ разочарован вашим отсутствием. Я требую объяснений. НЕМЕДЛЕННО! - закончив истерически визжать, морок лопнул, словно мыльный пузырь, истаяв в воздухе клочками цветного дыма и оставив за собой мерзкий запах Храмовых благовоний.

По началу, когда внезапно, в полной тишине, нарушаемой лишь звуками неспешной трапезы, раздался мерзкий голос Старейшей, Лилит решила, что на нервной почве у неё начались галлюцинации. Затем, когда раздался грохот и судорожный кашель Шарро, демоница попыталась по детски спрятаться под одеяло, опасаясь физической расправы от внезапно телепортировавшей Мэгвин. И лишь спустя пару минут тишины, Лили опасливо спросила в пустоту, не зная точно где находится сейчас Шарро:
- Ты... ты тоже э-это видел ? Это не галлюцинация, нет? - К разуму Лилит постепенно добиралась старушка Логика, неся с собой в узелке немножко догадок. Ответом на вопрос жрицы стала просьба раба, сделать "такую же штуку", что полностью подтвердило догадки девушки и успокоило её сердце.
" Действительно, откуда Мэгвин могла знать координаты уединенного особняка Черного Феникса, когда сама никогда не покидала стен города?" спросила себя девушка, и сама же себе ответила:" Да ниоткуда. Паника творит странные штуки с мозгом, лишенным одного из связующих звеньев с окружающим миром"
- Эм, ну наверное могу. Я правда никогда не пробовала рисовать эту руну вслепую, но можно попробовать. - задумчиво произнесла демоница, Она уже успела оценить степень пакостливого интереса в голосе своего собеседника и теперь была вполне не прочь поучаствовать в этом.
- Мне нужно что-то на чем и чем можно рисовать. - распорядилась Лили.

Реплика Шарро развеселила Лилит. Недавние сумрачные мысли отошли на задний план, неохотно расцепляя липкие лапки и грозя вернуться в любой момент. Но именно сейчас жрица об этом совсем не думала. Она ждала когда раб найдет запрошенные материалы, чтобы косвенно, но поучаствовать в испоганивании настроения Мэгвин и Архсваарга.
- Главная ? Да в полдень, как всегда. Все эти клуши раньше не поднимутся. - рассеянно отозвалась жрица. Она поняла, что не знает сколько сейчас времени. Ночь или день ?  Это слегка омрачило её настроение, но по сравнению с той меланхолией, которая напала на неё после известия о состоянии Оберона, в данный момент она была почти что счастлива.
Когда же под руки девушки лег карандаш и лист бумаги, она сосредоточено стала выводить знакомую до мозолей на пальцах руну. Но стоит признать, что с закрытыми глазами даже эта простейшая рунка получилась у демоницы не с первого раза. Но она получилась и это было главным в их затее. Закончив с практической частью подготовки, Лилит обратилась к Шарро :
- Смотри, твоя задача - в центр руны капнуть капельку крови. Как только контуры руны загорятся - положить лист на пол и встав обеими ногами на неё произнести послание. Как только ты закончишь, скажи Итэ и сойди с листа. Все. - инструкция была простая, как табуретка.  А Шарро всегда отличался сообразительностью и изобретательностью, поэтому даже не видя ничего, Лилит знала, что он не ошибется и все сделает правильно.
И действительно, ответ вышел прямо таки шедевральным. Столько красивых, завуалированных и этикетно-дозволенных гадостей, сколько ввернул демон, нужно было ещё постараться собрать в единую фразу. А у него это получилось легко и играючи. Вот что значит талант.
- Мне кажется ты слегка перегнул, - несколько обеспокоенно сказала жрица, когда юноша закончил свою речь. - Они ведь действительно могут прислать гонца, который будет настаивать на личной встрече с Обероном. А он сейчас совсем не в том состоянии, чтобы его дергать и тревожить подобными известиями... - девушка довольно сильно переживала за Феникса, чувствуя свою вину за произошедшее.

Шарро говорил так убедительно, что Лилит невольно согласилась с ним, хотя прекрасно представляла, ЧТО может учудить взбешенная Наставница. О, Мэгвин была способна на все, лишь бы её обидчик умолял о прощении на коленях, лобзая её туфли. Но так же, демоница помнила, кто её покровитель и на что он способен. Это воспоминание было буквально выжжено на обратной стороне её век. Поэтому, на предложение Шарро все же поспать, жрица согласилась быстро и без лишних возражений.
- Наконец-то в тебе заговорил инстинкт самосохранения. Конечно же иди спать. И я поддержу тебя в этом полезном начинании пожалуй. А об этом, ты же знаешь. Я все равно буду волноваться за него. - Дверь комнаты хлопнула. Это означало, что жрица снова осталась совсем одна в своей комнате, и не известно, услышал её юноша или нет. Столик-поднос давил на колени, являясь серьезным препятствием на пути в объятия Морфея. Очень серьёзным. Потому что снять его самой и хотя бы просто отставить в сторону, ничего не вывернув, Лилит не смогла бы даже видя этот предмет мебели, а уж пытаться сделать это с завязанными глазами, задача за граню фантастики. Но после сытной еды, которая полноправно заняла свое место в желудке и больше никуда не рвалась, девушку клонило в сон.
Собрав все свои силы в кулак, демоница приподняла поднос и пыхтя от натуги ( ну и тяжелый же он!) переставила его на другую половину кровати. Посуда жалобно дребезжала, но вроде не падала, а значит Лилит молодец. Оставалось последнее. Нашарить прикроватный столик и перетащить посуду на него, чтобы случайно не вывернуть всю еду на постель.
С первой частью задачи Лилит справилась на отлично. Столик был найден, и находился как раз с её стороны кровати в прямом доступе. А вот со второй частью, а именно перетаскиванием тяжестей через себя в слепую, возникли трудности, правда на заключительном этапе. Переставив поднос обратно на колени и немного передохнув, девушка стала переставлять его на  столик. Когда его ножки почти коснулись поверхности, руки демоницы дрогнули и что-то жалобно зазвенев разбилось, а что-то упало. Но зато, весь остальной поднос окончательно перебазировался на столик и больше не мешал девушке в постели.
Сонно зевая, Лилит аккуратно устроилась на подушках так, чтобы не сильно давить на больное плечо. Укрылась пледом, свернулась калачиком и стала считать. Так как она не понимала, закрыты у неё глаза или нет,(темнота была совершенно одинаковой), девушка не заметила как уснула.
Спала она без сновидений. Словно падала в большую черную пропасть без дна. И в этот раз Лили не металась по кровати в испарине. Все было почти хорошо, если бы не боль, навязчиво висящая в сознании.
Когда наступило утро, девушка ещё спала. Теплые солнечные лучи тянули свои руки в окна, нежно гладили спящих по лицам и головам, шаловливо щекотали пятки. Назойливые солнечные зайчики, устав носиться по стенам, лезли в глаза, словно требуя " Поиграйте с нами! " Где-то неподалёку ещё выла припозднившаяся йерь. В общем, в Подземном мире все шло своим чередом, а в поместье Та'Эрланов ничем не тревожимое сонное царство постепенно начинало пробуждаться и активно включаться в привычный ритм жизни.
Вот по коридору прогрохотали каблучки служанок, вот на улице послышался зычный бас начальника охраны, проводящего перекличку. Где-то в недрах дома загремела, забряцала посуда, затрещал огонь в печи.
Но Лилит не слышала всего этого, и не видела хитрецов-солнечных зайчиков. Она спала.